Александр Абакумов - Хроники одного гвардейца [СИ]

— Ага. Есть такая. Это не так сложно. Фигура заметная. Только пару часов погоди. Ты уже переехал в новый дом?

— Да.

— Хорошо. Я сообщу, как только будет какая-то информация. Что-то еще?

— Да. Прими заказик…

— Ну что? — обступили меня все, как только за мной захлопнулась дверь.

— Да ладно вам! Можно подумать там что-то жуткое обитает! — улыбнулся я. — Все в порядке. Обещал скоро все сделать. Лучше скажите: кто идет со мной за Деринг?

— Конечно я с тобой, — первым высказался Из.

— Шутишь? Чтоб я такой шанс упустила? — резко подлетела ко мне Радуга.

— Я пока свободна на ферме, так шо я с тобой! — кивнула ЭйДжей.

— Я… Ну… Может, просто возьмете меня, а? А на почте я отпрошусь? — глянула на меня Дерпи.

— Хорошо. Конечно возьмем!

— А можно и я с вами, а? — грустно подняла глаза Скуталу.

— Конечно, Скут!

— Ура!

— Но сейчас, я думаю, нам пора разойтись. Вечер близится, а нам всем еще надо собраться.

— Верно.

И мы разошлись.

Когда мы с Изом, немного побродив по городу, добрались до дома, то обнаружили на пороге не очень большую, но увесистую посылку.

В посылке оказались рации. Пара небольших — ближнего радиуса. И два тяжеленных "дальнобойника" с антеннами-удочками и страшноватой упряжью для их ношения.

Вскоре и Скуталу вернулась с "собрания".

А буквально через пару часов возле нашего дома оказалась летучая мышь, к ноге которой была привязана записка…

И вот наш маленький поисковый отряд уже стоит на перроне, ожидая поезда в крошечный городок на краю пустыни Сан-Паломино, куда отправила нас записка в лапах летучей мыши.

И что вообще Деринг там забыла? Почему не нашлось ничего поближе? Сан-Паломино. Это ж Дискорд знает где… Хотя… Он-то действительно знает. После одного из сражений с ним там сейчас приличная карантинная зона недалеко от пиков Седельных Рожков образовалась. До сих пор каменные глыбы в воздухе висят…

Городок этот… Как же он называется-то? То ли Форт Пониред, то ли как-то похоже… Но, не суть. Расположился он на самом краю пустыни, недалеко от западной оконечности Эплуз, гор, отделяющих цивилизованную часть Эквестрии от совершенно уж диких мест, простирающихся аж до самых Скачущих Равнин на востоке и примерно до Рыцарского Пика и Утеса Росинанта на юге… Поговаривали, что это очень странные, мало заселенные и страшноватые места… В прочем, исследованы они были все же получше, чем наш Лес.

Но все равно — слава Селестии, что нас туда не несло, а до этого Пониреда или как его там, можно было добраться и по железной дороге.

А пока мы всей компанией торчали на перроне: Я и Из с ножами в чехлах, аптечками, мелким походным снаряжением, палатками, рюкзаками и прочим скарбом на спинах. Эплджек и Радуга с большими сумками и спальниками. Дерпи тащила одну из громадных "дальнобойных" раций, аккумуляторы к ней, само собой спальник и какой-то небольшой вещмешок. У Скуталу это была одна из "близких" раций на одном боку и большой плоский котелок на другом. На спине у нее, помимо спальника, болтался школьный ранец.

Наконец проплыл в дыму паровоз, и один из небольших вагонов остановился перед нами.

Вагон был крайне прост. Справа тянулись вдоль окон широкие мягкие лежанки с массивными общими спинками и откидными столами. Над сложенными сейчас столами расположились широкие арочные окна. Слева не было ничего кроме окон. В общем, от пригородных этот вагон отличался только наличием "места уединения", а больше, пожалуй, и ничем.

В вагоне мы оказались одни.

— Уф! — вздохнул я, входя. — Наконец-то!

— Фух! — Скут швырнула свой ранец под скамью, аккуратно сняла рацию и смахнула пот.

— Йи-и-их! — хлопнулась ЭйДжей на одну из лежанок. — И напомни-ка мне, скок нам тут бездельничать?

— Да почти три дня, — "обнадежил" я.

— Как три дня?! Что я тут буду делать три дня?!! Да я от скуки сдохну!!! — запаниковала Радуга.

— Да ничего, — рассудительно проговорил Из. — Чего-нибудь придумаем!

Ну… Не больно-то что-то и придумалось. Весь остаток дня, в большей своей части, ушел на захваченную Радугой "Пониполию", в которой она, по итогам дня, и вела с приличным перевесом.

Наконец наступила долгожданная ночь…

Уй-й… С-с-сено гнилое… Да… Да лучше бы она и не наступала!

Ну как, а? Как так можно-то? Как все могли уснуть раньше меня, оставив одного наслаждаться ЭТИМ уже больше часа?

Как вообще одна единственная пони может ТАК ХРАПЕТЬ?!!

А хотя нет. Не все. Вон, на скамье напротив, Скуталу как крутится. Похоже, тоже не спит…

— Нет. Не могу, — тихо произнес я, приподнимаясь и принимая полувертикальное положение, опершись спиной на стенку мерно покачивавшегося вагона…

На противоположной лежанке Скуталу разлепила глаза:

— Что? Ты тоже, да?

— Угу, — мрачно буркнул я.

— Вот и я… — Скут поднялась и придвинулась к поднятому столу.

Я вздохнул, вынул из своего рюкзака плетеную фляжку с сидром и налил в один из стоявших на столе стаканов.

— Яблочный? — принюхалась Скут.

— Ага, — машинально подтвердил я.

Скут придвинула к себе мой стакан и отхлюпнула. Я тупо смотрел. Потом что-то где-то перещелкнуло и я налил себе второй.

Так мы и сидели какое-то время. Молча глядя на проносившуюся за окном темень и вдыхая аромат яблочного сидра.

— Алекс.

— А?

— А вот ты ведь умеешь драться по-всякому, да? — Скут смотрела мне прямо в глаза.

— Ну… В общем да.

— И других учил, наверное?

— Учил, — вспомнил я гвардейцев.

— А как ты думаешь, в состоянии… маленькая пони… выучиться чему-то из этого?

Я понял, куда она клонит.

— То есть ты хочешь научиться чему-то, чтоб, при необходимости, постоять за себя?

— Ну… Да. Это возможно?

— Думаю, да, если правильно рассчитать силы и тренироваться в том, в чем можно достичь успеха быстрее.

— А что ты скажешь насчет меня?

Я задумался. Разговор шел на полном серьезе.

— Ну… Будь на твоем месте Эпл Блум я не задумываясь назвал бы копытопашный бой…

— А я?

— Ты пегас. Легкая, быстрая, проворная. Но не очень сильная.

Скуталу закивала.

— И бой должен быть под стать — короткая и средняя дистанция. Я предложил бы метание ножа.

Глаза Скуталу загорелись.

— А ты мне покажешь?

— Попробую научить.

— Правда?

— Пошли.

Мы отошли в противоположную сторону вагона, я наметил ножом контур мишени на деревянной стенке, да простят меня те, кому потом придется менять эти доски, и мы начали.

Я показывал правильную стойку, замах, движение головы…

Скуталу пыталась следовать моим советам.

Какое-то время мы по очереди тренировались.

Под конец она уже даже стала попадать. Еще не в "яблочко", но уже хотя бы в мишень.

В конце концов, я заметил, что она устала.

— Ну что ж! Для первого дня, я думаю, хватит. Весьма неплохо, кстати говоря! Поздравляю!

Скут разулыбалась.

Мы вернулись на свои места.

Прослушивание "радужного" храпа продолжалось.

Я долил в стаканы, полагая, что это поможет расслабиться и заснуть.

— Алекс, а вот… Тьфу! Не знаю, как начать…

— Начни резко. С вопроса, — улыбнулся я.

— Ага… Во-от… — Скут резко вдохнула. — А тебе когда-нибудь приходилось убивать? Ну… то есть… других пони.

— Да, — честно ответил я.

— И… Как это?

— Отвратительно.

— Но ты, тем не менее, это делал?

— Пойми. Для меня есть два, только два, оправдания такому! Первое, и самое ясное — если ты не убьешь его сейчас, то он сделает это с тобой секундой позже. Второе — если он угрожает твоим друзьям или кому-то еще реальной гибелью. То есть не пустая угроза, а нож у горла. Только в этих двух случаях мне ничего не остается, как убить. Эти два правила для меня непререкаемы. Если уж ты учишься пользоваться оружием, то первое, что обязана — это чтить жизнь. В любых проявлениях. Даже если перед тобой последняя скотина, ты не должна лишать эту скотину жизни до последней возможности. Запомни это! И обещай мне!

— Я поняла… Обещаю, — голос ее дрогнул.

В таком, примерно, ключе шла наша беседа еще некоторое время, постепенно съезжая на более мирные темы по мере убывания сидра во фляге…

Радуга наконец притихла. Можно было вздремнуть…

В конце концов, Скуталу так и задремала лежа на столе. Я, аккуратно прижав к себе, поднял ее и уложил на подушку. Укрыл.

После чего улегся на свою скамью и, взглянув еще раз на Скут, закрыл глаза.

Пробуждение было на удивление спокойным

Никакой суеты. Все тихо.

Вообще весь день выдался каким-то тихим и ленивым. Чувствовалось и приближение к пустыне — в вагоне становилось все жарче.